Тред №1084179

Константин Хабенский, актер, основатель благотворительного фонда для детей:



Мой вопрос носит больше медицинский характер. Я больше сегодня уполномочен озвучить одну из тем, которая остро нуждается в Вашей поддержке, а именно истории с реанимациями и палатами интенсивной терапии.

У нас есть такой замечательный закон, который действительно работает, он принят, о том, что родители, близкие ребёнка или молодого человека до 18 лет, попавшего в сложную ситуацию, имеют право находиться в этих палатах реабилитации и интенсивной терапии. Это замечательно, потому что объяснять не надо, что человек, открывая глаза, фактически с того света, ему важно видеть не только потолок, но и чувствовать тепло рук и так далее.

Но получается, что к этому закону могут делать «добавочки» на местах. Они иногда бывают, конечно, сумасшедшие, они являются просто препонами. Хотя я тоже понимаю, что главврачи и директора хотят, чтобы было и стерильно, и всё по порядку, тем не менее иногда доходит до сумасшествия. Получается ситуация такая, что родственники бегают, тратят нервы, и так попав в сложную ситуацию, собирая какие‑то справки и думая, не придумают ли за ночь ещё что‑либо.

Нужно просто объединиться и дополнить этот закон законопроектом, который 22 марта был внесён в Госдуму, просто договориться, чтобы не было никаких неожиданностей на местах. Мне кажется, это не так сложно. Мне кажется, туда нужно ещё добавить: не только до 18 лет, мне кажется, все люди, попавшие в такую ситуацию, имеют право. Они, во‑первых, беспомощные и нуждаются в человеческом тепле и в человеческой помощи.

Мне кажется, это не стоит таких серьёзных денежных вливаний. Просто договориться и сказать: ребята, давайте у всех будет одинаково, строго, но одинаково. Мне кажется, это не так сложно, просто собраться и договориться. В отличие от той истории, которая была озвучена (и спасибо огромное за то, что Вы поддержали в прошлом году по искусственной вентиляции лёгкого), спасибо огромное за то, что молниеносно откликнулись и решили, что государство должно взять на свои плечи именно оснащение детей этими машинками по искусственной вентиляции лёгкого для того, чтобы они не занимали больничные койки, для того, чтобы продолжали жизнь дома, а не в больнице.

Нам отписались, действительно были встречи, действительно размышляли, отписалось Министерство здравоохранения о том, что всё понятно… Я сейчас буквально две секунды ещё. Вот письмо Минздрава России от 6 июля: «Вопрос оказания медицинской помощи тяжелобольным детям, нуждающимся в искусственной вентиляции лёгких на дому, в настоящее время урегулирован и не требует внесения изменений в законодательство Российской Федерации».

Это прекрасно, но 10 дней назад – я не могу не доверять своей команде, которая провела своё параллельное изучение этой темы, они отписались мне очень просто. По факту всё точно так же, как было до вопроса и поручения Президента. Несмотря на внимание, которое на некоторое время удалось привлечь к проблеме этой группы пациентов, многочисленные совещания, вопрос остаётся нерешённым. Неделю назад ещё ни один ребёнок не получил на руки то, о чём в принципе практически договорились год назад. Спасибо большое.

Владимир Путин:

Второй вопрос связан просто с бюджетным финансированием, вот и всё.

Константин Хабенский:

Понятно.

Владимир Путин:

И там, где есть в стационарах приборы искусственной вентиляции лёгких, они работают и, конечно, пациентам предлагают пользоваться услугами стационаров. Но я понимаю, что это же люди, которые нуждаются в постоянном применении этих препаратов, им, получается, жить нужно в этих больницах. Конечно, это тяжело.

Понимаете, не хочется говорить, но как же не сказать: раньше в стационарах‑то этого не было, теперь хоть это есть, количество увеличивается. Но по мере того, как возможности региональных и федерального бюджетов будут расти, конечно, Минздрав будет решать эту задачу. Вы правильно сказали: нет хотя бы нормативных ограничений. Это может быть размещено на дому, и если родственники прошли соответствующую подготовку, то они могут использовать эти аппараты.

Что касается первого вопроса, который Вы задали, это пребывание в реанимации родственников, конечно, это чувствительная тема. И я понимаю, что Вы обратили на это внимание, почему Вы обратили на это внимание. Закон не запрещает, действительно, находиться родственникам в реанимации, но руководители лечебных заведений чаще всего не разрешают.

Тоже вроде понятно почему, имея в виду, что это же, как правило, не индивидуальные палаты, а рядом там находятся люди, которые тоже нуждаются в каком‑то особом внимании. И если пребывание других людей как‑то нарушает покой других пациентов, то в этом случае администрация лечебного заведения принимает решение о соответствующих ограничениях. Постановка вопроса тем не менее мне понятна.

Константин Хабенский:

Владимир Владимирович, поверьте мне, я знаю это не понаслышке, всегда можно найти место, где устроиться человеку, который хочет помочь. Поверьте мне, всегда от этих людей в подобных палатах есть большая польза, в том числе и медперсоналу, который очень часто обращается за помощью.

Владимир Путин:

Наверное. Я обязательно поговорю на этот счёт с Вероникой Игоревной, попрошу её продумать, как можно хотя бы методически повлиять на изменение ситуации к лучшему, провести соответствующую работу.

Константин Хабенский:

Спасибо.