Макиавеллизм в орвеллианском мире
20,631
71
|
il Machia ( Слушатель ) |
| 25 июл 2018 11:13:28 |
О молчании ягнят
новая дискуссия Аналитика 2.050
Заканчиваю по работе биографический очерк о Джеймсе Бернхеме — человеке, который написал феноменальный в 1940-х годах бестселлер под названием «Менеджерская революция» (The Managerial Revolution). И самое впечатляющее в истории этой книги, что такой всемирной популярностью пользовалась книга не художественная и даже более того — не просто документальная, а скучная по определению, поскольку вопрос в ней рассматривался из области самой, наверное, скучной на свете науки — политической философии.
А «Менеджерской революцией», тем не менее, в 1940-х зачитывалась вся читающая публика по обе стороны океана (и даже у нас её перевели, но в печать не выпустили, и вовсе не потому, что перевод был, по слухам, весьма и весьма посредственный).
В чём причина этого удивительнейшего парадокса? И почему сам Бернхем к столь бесподобно выигрышной, уже проверенной на публике теме больше никогда не вернулся и даже не пытался хоть как-то её развить? А вместо этого — будучи только-только сбежавшим от Троцкого троцкистом — ударился в махровый антикоммунизм (думаю, что знаменитейшая крылатая фраза Довлатова была именно про него и про его духовных наследников).
На эти два вопроса я и пытаюсь дать ответ в очерке, который пишу. Излагать подробно сейчас не стану (кто захочет — купит мой перевод «Менеджерской революции» и ещё одной книги под названием «Фонды. Их власть и влияние» — под одной обложкой — когда этот сборник выйдет в следующем году).
А сейчас просто поделюсь неожиданно (на самом деле закономерно, конечно же) посетившей голову мыслью.
Вот сегодня уже хрестоматийно звучит анафема в адрес революции 1917 года и последующего «коммунистического эксперимента» в советской экономике. Мол, вот мало того, что физически уничтожили классового противника «как класс», так ещё и экономику за 70 лет загубили. Этот тезис склоняется — как мэйнстрим в мэйнстриме современной общественной и исторической мысли.
А вот другой исторический эпизод, практически один в один совпадающий с революционным российским — только на другом конце политического спектра — на экранах современных радаров даже в форме гаснущей микроскопической зелёной точки уже давно не светится.
А ведь ещё совсем недавно «как дышали, как дышали»...
Речь — о Чили в период 1973 - 1990 гг. и о «Чикагских мальчиках».
Тогда усилиями Пиночетовских военных и его же спецслужб был выкорчеван под корень "как класс" и х классовый противник — коммунисты и социалисты.
И тогда же «Чикагские мальчики» реализовали на практике идеальную модель «марксистов» — то есть лишённую всяких внешних примесей чистую, как медицинский спирт, либеральную модель развития экономики.
При этом «Чикагские мальчики» были единственные, кому Пиночетовские военные разрешали хоть что-то говорить и решать в экономике, а со всеми остальными тут же разбирались соответственно степени несогласия несогласного — то есть вплоть до «исчезновения» (так в Чили тогда наши ночные «хлебовозки» назывались).
Другими словами. Результат беспрепятственного, чистого экономического эксперимента под прикрытием диктаторской власти, полученный в Чили не большевиками, а их классовыми врагами, был по некоторым параметрам намного хуже, чем тоже весьма спорный результат большевиков.
Например, реальная заработная плата рабочих на момент возврата Чили к «демократическому» правлению в 1990-м году была по-прежнему ниже, чем в 1973 году; средний темп роста чилийского ВВП за эти 17 лет — 2,6%; страну дважды за всего семнадцать лет сотрясал глубокий кризис, когда ВВП сокращался на 10% и на 17%...
И это при том, что «Чикагские мальчики» практически сразу после 1973 года и почти до конца занимали все ключевые экономические посты в правительстве (экономика, финансы, труд, ЦБ — это всё были министерства, которыми руководили их лидеры), а Пиночет с военными на них — молились и в рот им смотрели: что ещё прикажете?
И при том ещё, что США их самым активным образом поддерживали, в том числе материально, а весь «демократический Запад», который, естественно, «осуждал» злодея-Пиночета, «Чикагскими мальчиками» тем не менее не переставал восхищаться, не замечая в упор, как Пиночет без всяких церемоний затыкал рот всем, кто пытался «мальчикам» возражать (нынешние экономические дискуссии в России — это по сравнению с тогдашней Чили даже не свобода слова, а его свободомиссимус).
Так вот мысль, которая меня (закономерно, согласен) посетила: всем, кто определяет содержание не то что «мэйнстрима в мэйнстриме», а даже просто одного «мэйнстрима», сильные мира сего строго запрещают вдаваться в темы, которые слишком наглядно раскрывают правду об их слишком очевидных классовых пороках и недостатках. Такие пороки и недостатки есть в не меньшей степени и у «пролетариата» — но у него давно уже нет «силы мира сего», и потому бесконечно повторяемые рассказы про его пороки — в передовицах в мэйнстриме мэйнстрима, а такие же рассказы про такие же пороки «капиталистов» — тут же исчезают даже с периферии экранов наших локаторов.
Вот и Бернхем — думаю я — вдруг нащупал на теле "классового врага большевиков" чуть ли не его сонную артерию; он, строго говоря и судя по всему, реально понял суть происходящего и проговорил, не имея в виду ничего плохого, позитивный аналог фразы "А Король-то — голый". Он фактически пальцем показал — вот кто и как будет нами отныне править, и это вовсе не капиталисты. Последовавший феноменальный успех "Менеджерской революции" подсказывает, что его палец, скорее всего, был направлен точно туда, куда надо.
Но поскольку Бернхем — в отличие от настоящих коммунистов — был идейно гибок, то, выслушав за закрытыми дверями мнение сильных мира сего, он тут же переключился на рекомендованный собеседниками антикоммунизм.
Потому и не любил, думаю, Довлатов таких, как он, лютой — надеюсь! — нелюбовью.
А «Менеджерской революцией», тем не менее, в 1940-х зачитывалась вся читающая публика по обе стороны океана (и даже у нас её перевели, но в печать не выпустили, и вовсе не потому, что перевод был, по слухам, весьма и весьма посредственный).
В чём причина этого удивительнейшего парадокса? И почему сам Бернхем к столь бесподобно выигрышной, уже проверенной на публике теме больше никогда не вернулся и даже не пытался хоть как-то её развить? А вместо этого — будучи только-только сбежавшим от Троцкого троцкистом — ударился в махровый антикоммунизм (думаю, что знаменитейшая крылатая фраза Довлатова была именно про него и про его духовных наследников).
На эти два вопроса я и пытаюсь дать ответ в очерке, который пишу. Излагать подробно сейчас не стану (кто захочет — купит мой перевод «Менеджерской революции» и ещё одной книги под названием «Фонды. Их власть и влияние» — под одной обложкой — когда этот сборник выйдет в следующем году).
А сейчас просто поделюсь неожиданно (на самом деле закономерно, конечно же) посетившей голову мыслью.
Вот сегодня уже хрестоматийно звучит анафема в адрес революции 1917 года и последующего «коммунистического эксперимента» в советской экономике. Мол, вот мало того, что физически уничтожили классового противника «как класс», так ещё и экономику за 70 лет загубили. Этот тезис склоняется — как мэйнстрим в мэйнстриме современной общественной и исторической мысли.
А вот другой исторический эпизод, практически один в один совпадающий с революционным российским — только на другом конце политического спектра — на экранах современных радаров даже в форме гаснущей микроскопической зелёной точки уже давно не светится.
А ведь ещё совсем недавно «как дышали, как дышали»...
Речь — о Чили в период 1973 - 1990 гг. и о «Чикагских мальчиках».
Тогда усилиями Пиночетовских военных и его же спецслужб был выкорчеван под корень "как класс" и х классовый противник — коммунисты и социалисты.
И тогда же «Чикагские мальчики» реализовали на практике идеальную модель «марксистов» — то есть лишённую всяких внешних примесей чистую, как медицинский спирт, либеральную модель развития экономики.
При этом «Чикагские мальчики» были единственные, кому Пиночетовские военные разрешали хоть что-то говорить и решать в экономике, а со всеми остальными тут же разбирались соответственно степени несогласия несогласного — то есть вплоть до «исчезновения» (так в Чили тогда наши ночные «хлебовозки» назывались).
Другими словами. Результат беспрепятственного, чистого экономического эксперимента под прикрытием диктаторской власти, полученный в Чили не большевиками, а их классовыми врагами, был по некоторым параметрам намного хуже, чем тоже весьма спорный результат большевиков.
Например, реальная заработная плата рабочих на момент возврата Чили к «демократическому» правлению в 1990-м году была по-прежнему ниже, чем в 1973 году; средний темп роста чилийского ВВП за эти 17 лет — 2,6%; страну дважды за всего семнадцать лет сотрясал глубокий кризис, когда ВВП сокращался на 10% и на 17%...
И это при том, что «Чикагские мальчики» практически сразу после 1973 года и почти до конца занимали все ключевые экономические посты в правительстве (экономика, финансы, труд, ЦБ — это всё были министерства, которыми руководили их лидеры), а Пиночет с военными на них — молились и в рот им смотрели: что ещё прикажете?
И при том ещё, что США их самым активным образом поддерживали, в том числе материально, а весь «демократический Запад», который, естественно, «осуждал» злодея-Пиночета, «Чикагскими мальчиками» тем не менее не переставал восхищаться, не замечая в упор, как Пиночет без всяких церемоний затыкал рот всем, кто пытался «мальчикам» возражать (нынешние экономические дискуссии в России — это по сравнению с тогдашней Чили даже не свобода слова, а его свободомиссимус).
Так вот мысль, которая меня (закономерно, согласен) посетила: всем, кто определяет содержание не то что «мэйнстрима в мэйнстриме», а даже просто одного «мэйнстрима», сильные мира сего строго запрещают вдаваться в темы, которые слишком наглядно раскрывают правду об их слишком очевидных классовых пороках и недостатках. Такие пороки и недостатки есть в не меньшей степени и у «пролетариата» — но у него давно уже нет «силы мира сего», и потому бесконечно повторяемые рассказы про его пороки — в передовицах в мэйнстриме мэйнстрима, а такие же рассказы про такие же пороки «капиталистов» — тут же исчезают даже с периферии экранов наших локаторов.
Вот и Бернхем — думаю я — вдруг нащупал на теле "классового врага большевиков" чуть ли не его сонную артерию; он, строго говоря и судя по всему, реально понял суть происходящего и проговорил, не имея в виду ничего плохого, позитивный аналог фразы "А Король-то — голый". Он фактически пальцем показал — вот кто и как будет нами отныне править, и это вовсе не капиталисты. Последовавший феноменальный успех "Менеджерской революции" подсказывает, что его палец, скорее всего, был направлен точно туда, куда надо.
Но поскольку Бернхем — в отличие от настоящих коммунистов — был идейно гибок, то, выслушав за закрытыми дверями мнение сильных мира сего, он тут же переключился на рекомендованный собеседниками антикоммунизм.
Потому и не любил, думаю, Довлатов таких, как он, лютой — надеюсь! — нелюбовью.
Отредактировано: il Machia - 25 июл 2018 11:14:58
ОТВЕТЫ (4)
|
Сизиф ( Практикант ) |
| 25 июл 2018 14:29:19 |
Цитата: il Machia от 25.07.2018 11:13:28
Уважаемый Александр Владимирович!
Сделайте, пожалуйста, анонс на ветке, когда книга будет доступна.
|
|
il Machia ( Слушатель ) |
| 25 июл 2018 14:41:38 |
Цитата: Сизиф от 25.07.2018 14:29:19
Ближайшая книга уже в типографии, верстается, издатель обещает её выход в сентябре (анонс дам, естественно
).А переводной сборник, о котором в заметке речь, я так понимаю, будет не раньше, чем где-то весной следующего года (я его только ещё готовлюсь сдавать издателю поздней осенью).
|
|
Сизиф ( Практикант ) |
| 25 июл 2018 15:05:39 |
Цитата: il Machia от 25.07.2018 14:41:38
Спасибо. Будем ждать выхода обеих.
(Ваш пост только в треде остался. Позволил себе его и в ветке перепостить для тех кто не тредами читает. Чтобы предполагаемые сроки выхода книг и на ветке остались.)